Корнелиу Баба (18 ноября 1906-1976) – выдающийся румынский живописец, мастер портрета и жанровых, остро социальных полотен.
Высказывания Корнелиу Баба:
«Я привык к мысли, что живопись своего рода порок, с которым рождаешься и к которому ты должен быть особо расположен, - это дорого стоящая страсть, требующая особой натуры. Начав однажды рисовать, или, вернее, предавшись этой страсти, ты обречен…»
«Не верю, что существует единственный способ работы, о котором можно было бы высокопарно сказать: он лучше всех! Твой метод принадлежит только тебе, и он хорош для твоих возможностей и для результата, которого ты добиваешься.»
«Общение, возникающее между художником и зрителем, является идеалом той роли, которую должно выполнить произведение искусства. Оно, естественно, происходит далеко не всегда, и винить в этом можно иногда и бессилие автора, и невежество зрителя…
Каждый раз, когда я пытаюсь проникнуть в полный тайн мир картины, чтобы понять мышление художника, я открываю в себе гордость истинного покорителя. Вначале мне хочется понять, разгадать весь механизм создания произведения искусства, что привело художника к такому решению. Я пытаюсь открыть тайную красоту, не поддающуюся взору, не привыкшему открывать ее. Не потому ли думаю я неотступно о судьбе художника, обязанного всегда слушать то одних, то других, щедро и авторитетно рассыпающих советы, порою даже придирающихся к тому, что считаешь самым дорогим и ценным в своем произведении.»
«Люди меняются, и перемены в них подчас незаметны, как дуновение ветра, колышущего занавеску, или тонкий аромат полевых цветов. Иногда перемены проявляются в неясном чувстве отвращения к нравившейся тебе вчера вещи или в духовной жажде… А не говорят ли, что сильная жажда души – один из самых явных симптомов ее недовольства, и что недовольство – катализатор перемен?»
«Картина должна будить в зрителе, стояще перед нею и оценивающем ее, множество образов, позволяющих ему предаваться мечтаниям и самому стать человеком творческим.»
«Начало картины всегда красиво. Оно подобно началу весны, началу любви, любым началам, в которых надежды переплетаются с сомнениями, а мечты созидания несут тебя на крыльях самых прекрасных иллюзий.»
«Искусство предполагает беспрерывные поиски. Что из того, что в твоем творчестве звучат отзвуки великих предшественников? Я уверен, что «оригинальность» как таковая исчезла давно. В искусстве нужна большая искренность. Каждому как мне кажется, есть что сказать, а если нет, лучше вспомнить слова Энеску: «Если нечего сказать, то лучше хранить молчание».
«Вы видели истощенных женщин, несущих на руках упитанных детей вскормленных добрым молоком? Они вот-вот упадут, и все же они счастливы. Я, до некоторой степени, похож на них…»
«На второй день после рождения картины иногда возникает страх, как бы не затемнить то, что в первый день так радужно засияло, как сохранить этот блеск первого контакта с палитрой. Второй день в жизни картины – это пролог и начало истинного тяжкого труда, длящегося иногда месяцами или даже годами, наполненными радостью или большим отчаянием. Это и есть на деле настоящая жизнь и настоящий смысл творческого процесса, наслаждение, которое ни с чем не сопоставить: по сравнению с ним конец работы над произведением лишен большой значимости. Усталость, так же как страдание и радость этих дней, и есть смысл жизни художника.»
«Живопись сталкивает меня ежедневно со столькими трудностями и так нелегко создавать каждый сантиметр картины, что думая об этом, я подчас кажусь себе не более, чем своим собственным учеником, которым, возможно, останусь всю жизнь. Радости и печали мои большей частью зависят от капризов той живописи, к которой я стремлюсь, а также из-за которой столько раз я оставлял мастерскую скорее печальным и отчаявшимся, нежели довольным результатами труда. Единственное утешение – это то, что мое упрямое стремление снова вернуться к оставленной работе внушает мне иллюзию достижения более или менее точного сходства между преследовавшим меня пластическим видением и тем, как оно выражено. Иногда кажется, что это видение не более, чем мираж, беспрерывно удаляющийся и обманывающий своим призрачным образом. Во всем этом, по-видимому, нет ничего нового. В повторении бесконечной цепи переживаний и есть радость и печаль творчества.»
«Иногда меня пленяет точный смысл простых слов. Я убежден, что самую сложную художественную идею можно объяснить избегая путаницы слов, написанных или произнесенных, под которой чаще всего эффектно скрывают путаницу мыслей.»
«Зачем давать картинам поясняющие названия?
Они сами говорят за себя. Зачем же еще и объяснения? Пусть каждый судит о них соответственно своим собственным возможностям понимания. Не найдется и трех человек, которые бы были едины во мнении о картине, о музыкальной пьесе, стихотворении или фильме…
Образы, создаваемые на полотне, наши воплощенные фантазии, возникшие из смеси красок тайными, трудно определяемыми путями, требуют от тебя воспринимать этот мир картин молча, как сон, как мечту, необъяснимую словами. Иногда эти образы скрывают тайну, схожую с секретом старых благородных вин, иногда выдают сомнительный вкус химикалий.»
«Вот женщина, читающая письмо у открытого окна. Художник изобразил ее простыми средствами. Ты себя не спрашиваешь, да и вообще ни к чему знать, от кого это письмо и кто эта женщина. Живопись здесь воссоздана звучной палитрой, полной бесконечных тайн, где каждый сантиметр насыщен хроматическим богатством, а стиль, определяющий форму, - неподражаемым благородством. Из целого выступает множество чувств, окутавших тебя и запоминающихся надолго. Не это ли и есть живопись? Точное иллюстрирование и документальность относятся к достоинствам фотографии, возможности которой уверенно выбивают почву у описательной живописи. Последней остается высшая сфера пластического мышления, в которой главнейшим элементами являются цвет и форма…»
«Живопись, пользующаяся на протяжении многих тысяч лет одними и теми же средствами – формой и цветом, не может отказаться от этих двух неразрывных элементов. Они являются единственным способом, помогающим художнику сообщить свои мысли и чувства о людях, о жизни, об окружающем. Лишенные риторизма и всякого чванства, все великие произведения, составляющие сокровище всемирной живописи, будят в зрителе эмоции и глубочашие чувства лаконичностью и простотой пластического языка, в котором форма и цвет сливаются в одно гармоническое целое. Удивительно, как в ходе бесконечных дискуссий о живописи столь незначительное внимание уделяется такому средству создания картины, как палитра. Привлекающее обычно к картине литературное описание бытовой сцены или любого другого события отвлекает как художника, так и критиков и зрителей от истинного, существенного – пластического воплощения, благодаря чему сюжет следует объяснять, а не рассказывать. Описательство не должно составлять произведение искусства. Оно, безусловно, должно быть лишь поводом. Содержание – это страсть, это доминирующее чувство, воплощенное с помощью огромного мира красок и форм. Величие картины в ее побудительной силе, а не в дотошном описательстве.»
"Вся моя жизнь прошла около палитры с красками, этому куску дерева я десятки лет доверял все, что меня волновало. Сколько радостей, сколько надежд и мечтаний спрятано под слоями красок. На моей палитре все время проходят бесконечные турниры, в которых сражается друг с другом красные, черные, коричневые краски, золотистая охра, светлые белила, нежные розовые цвета, голубая эмаль, холодные и теплые серые тона, глубокие загадочные фиолетовые краски. Чуть-чуть красного цвета – и перед тобой открывается волшебная дверь в сказочную страну образов: штрих кистью вызывает контрасты, развязывает конфликты. Диссонансы, гармония, загадки, драмы, радостное торжество света, тайны теней. В эти часы отзвуки их ложатся на картину. Вечером все кончается: книга сказок закрывается до следующего дня с закладкой между страницами, там, где ты остановился…"
«Учителя, как такового, у меня в молодости не было. Тоница, о котором я упоминал, разговаривал со мной о живописи как с товарищем по ремеслу, ночью, за рабочим столом. Он говорил о живописи так прекрасно и с таким уважением, что я уходил от него переполненный желанием создать на другой же день самое красивое, что есть на свете. Однажды (было это лет тридцать тому назад) он говорил мне о палитре. Вспоминаю каждое его слово – это была настоящая поэма о красках. И теперь, как только я принимаюсь каждое утро за работу, во мне звучит с той же силой дрогнувшая тогда струна, и я страстно вдыхаю запах накладываемых на палитру красок…»
«Если тебе придется учить других живописи, не забудь, что важно не только знание расстояния от уха до носа или от колена до ступни. Ведь сколько людей на свете пишут и рисуют с раздражающей точностью и не знают того, что является самым существенным – где начинается и где кончается пластическая интерпретация изображаемого.
Живописи нельзя учить, как учат, например, игре на скрипке. Начинающему скрипачу учитель с большой уверенностью советует, как держать пальцы на струнах, как двигать их, чтобы извлекать звуки, как сгибать руку, ибо известно, к какому результату приведет каждое движение. Но разве можно учить кого-нибудь тому, где следует накладывать на холст красное или же какая площадь положена этому цвету или другому, чтобы равновесие, достигнутое при гармоничном наложении различных мазков, могло быть столь же точным, как движения пальцев на скрипичных струнах , извлекающих простое соль или соль диез.
Можно научить своих учеников мыслить как художник, глубоко уважать живопись, быть достойными ее. Можно добиться, чтобы они поняли, что все подчиняется извечным законам гармонии, что картина – это сложное строение многогранной архитектуры, обладающее точным равновесием целого и составных частей. Можно добиться, чтобы они поняли важность стиля или необходимость поисков «духа» формы. Можно учить их писать в той же манере, в какой пишешь сам. Но это, безусловно, не самое интересное, к этому не следует стремиться. Возможно, рьяные поклонники будут стараться подражать на некоторое время твоей манере письма. Сильные со временем покинут ее в поисках собственного пути. Нередко сам начинаешь учиться у них, ибо их молодость добавила к твоему опыту то, что ты либо потерял, либо то, чем никогда не обладал. В конечном итоге ты окажешься своеобразным учеником твоих собственных учеников.»
КОРНЕЛИУ БАБА ( 1906-1976)
______________________________________
Родился в 1906 году в Крайове. закончил Академию искусств в Яссах, а затем стал преподавателем. будучи уже признанным живописцем, он переехал в Бухарест. Профессор института пластических искусств, удостоенный ряда высоких отличий у себя на родине, Карнелиу Баба является художником, завоевавшим международное признание.
Главными героями многочисленных жанровых полотен румынский живописец избрал крестьян, их тяжкий труд на земле, скупой отдых, жизнь, не богатую радостями. Многочисленные вариации на темы «Отдых крестьянской семьи», «Ужин в поле», а также портреты жены художника, сдержанно строгие женские портреты и редкие пейзажи составляют его творческое наследие.
https://vk.com/album-63491740_184678078
https://vk.com/album-63491740_184678280
https://vk.com/album-63491740_184678145
https://vk.com/album-63491740_184678982
https://vk.com/album-63491740_184679176
